Результат президентских выборов в США в 2020 году, кажется, будет ещё труднее предсказать, не в последнюю очередь из-за интенсивного использования психологических операций и политической войны, которые призваны повлиять на мнение избирателей, когда они придут к избирательным урнам. Но, возможно, часть американских избирателей не испугается до такой степени, чтобы проголосовать за демократов, пишет Грегори Саймонс, доцент Института исследований России и Евразии Уппсальского университета.
Наблюдать за подготовкой к президентским выборам в 2020 году в некоторых аспектах даже более странно, чем за перипетиями последних выборов в 2016 году. Это всё равно, что смотреть на сюрреалистические навороты третьесортного «реалити-шоу». Однако, если подойти к делу аналитически и выявить логику и причины происходящего, ситуация легче поддаётся пониманию. В этом коротком материале мы попытаемся разобраться в словах и действиях, которые зачастую ставят людей в тупик.
Для начала мы кратко рассмотрим некоторые сюжеты информационной войны, играющие центральную роль в процессе создания «напуганных избирателей». Далее необходимо определить, кто применяет тактику запугивания, а также выявить политическую логику и аргументы, стоящие за ней. А затем перейдём к тому, как и почему она применяется.Чтобы напугать целевую аудиторию, вызвать у неё чувство страха, требуется осознанный когнитивный подход, направленный принуждение целевой группы действовать выгодным субъекту образом. Вызвать нужно одновременно два чувства: страх, что может случиться что-то плохое – например, иностранная держава может вмешаться в выборы; и страх, что плохое может случиться конкретно с избирателем – например, иностранная держава может вмешаться в его личный выбор. Здесь психологические операции соприкасаются с политической войной. По сути речь идёт о когнитивных средствах манипуляции, заставляющих аудиторию усомниться в безопасности своей социальной и политической системы и ключевых ценностей, связанных с данной страной. Фактически цель этих инструментов состоит в том, чтобы оттолкнуть избирателей (в данном случае) от определённого политического кандидата, таким образом, логичным выбором должен стать политический кандидат, не подвергающийся очернению – как, например, ожидалось в ходе президентской избирательной кампании 2016 года.
Нынешний бинарный идеологический раскол в американском обществе глубок и ясен как в политическом, так и в культурном измерении. Говоря упрощённо, с одной стороны находятся так называемые «снежинки» – сторонники «либеральных» политических взглядов, выступающие за глобализацию и мультикультурализм. Они, как правило, живут в городах на западном и восточном побережьях США и обладают значительно большей властью благодаря поддержке основных либеральных средств массовой информации и политического истеблишмента (также известного как «Болото»), располагающих большими финансовыми и информационными ресурсами. Им противостоят культурные и социальные консерваторы, которым ненавистно мировоззрение политического истеблишмента, – так называемые «безнадёжные». В отличие от «снежинок», эти люди, как правило, живут в так называемой «глубинке» между побережьями, они более провинциальны по культуре и чувствуют себя забытыми и маргинализованными в результате глобализации. Эти мировоззрения непримиримы между собой, и уровень конфликта постепенно нарастал ещё до 2016 года. Идёт разрушение ключевых мифов и ценностей, которые были материалом, скрепляющим плюралистическое общество, примером чему «культура бойкота», исторический ревизионизм и «активистские» группы, такие как Black Lives Matter и «антифа». Кроме того, с 2016 года присоединился внешний элемент, что в народе называют «Рашагейтом». А в предвыборную кампанию 2020 года добавились ещё и «Чайнагейт» и «Ирангейт».
Логика либерального политического истеблишмента состоит в том, что эти иностранные державы, из которых Россия якобы совершала вмешательство дольше всех, каким-то образом угрожают и самой сути американских ценностей (нематериальная угроза), и безопасности Америки (реальная угроза). Эти утверждения в полной мере используют пафос (эмоциональную логику), мобилизуя аудиторию не только против рассматриваемых стран, но и против политических кандидатов, связанных с этими странами слабыми ассоциациями. Консервативный антиполитический истеблишмент, в свою очередь, характеризует «снежинок» и «Болото» как угрозу американским ценностям и образу жизни – то есть внутреннюю идеологическую угрозу в отличие от внешней идеологической угрозы американской политической и социальной системе. Оба эти нарратива предполагают использование негативной политики, чтобы уменьшить привлекательность идеологического противника для избирателей, создав ему отрицательную ценностно-нормативную репутацию и бренд. Фактически это (обструкционный) маркетинг политического оппонента без согласия и информирования объекта.
Один из уроков 2016 года для некоторых наблюдателей заключается в том, что показатель коммуникативной активности не всегда автоматически даёт коммуникативный эффект. Несмотря на то, что основные политические и медийные показатели предсказывали, Хиллари Клинтон победу в президентской гонке, результат оказался другим, что многих застало врасплох. В 2016 году, как и в 2020 году, одним из основных средств обструкционного маркетинга является попытка обвинить Трампа в сговоре с Россией или симпатиях к ней, чтобы обеспечить победу демократов на выборах. Мейнстримные либеральные СМИ продолжают редакционную политику образца 2016 года, опирающуюся на «интерпретационную журналистику», которую многие предпочитают называть «фейковыми новостями».
Несмотря на то, что в последнее время «Рашагейт» сильно померк после выводов отчёта Роберта Мюллера, всё ещё предпринимаются вбросы новых историй в попытке поддержать нарратив о вмешательстве России в выборы. Это весьма своеобразная ситуация, когда всё более дискредитируемый нарратив «российской угрозы» продолжает обновляться и использоваться. Возникает вопрос: почему это происходит? Дело в исторически установившихся сложных идеологических отношениях, которые берут своё начало со времён победы большевиков в Гражданской войне в России (несмотря на вмешательство США). В дальнейшем образ врага укреплялся на протяжении всей холодной войны, а в настоящее время он рассматривается через призму ценностных и нормативных антагонизмов и соперничества, которые пытаются представить российского «другого» в качестве соперника, а иногда и врага либерализма. Отчасти это понимается как действия против Соединённых Штатов, национального социального и политического образования, а отчасти – против жизнеспособности глобального либерального порядка, поддерживаемого Соединёнными Штатами. Об этом свидетельствуют ведущие либеральные СМИ, которые пытаются установить сомнительную связь между Россией, Трампом и сторонниками Трампа, например утверждая, что сторонники Трампа используют «российскую» тактику.
Пытаясь создать образ внешних угроз, либеральный политический истеблишмент стремится объединить позиции и цели разделённого общества (по образцу холодной войны) и восстановить политическое влияние и власть.
Демократическая партия пребывает в политическом хаосе по крайней мере четыре года после «шокирующего» поражения, которое Хиллари Клинтон потерпела от Дональда Трампа, несмотря на все попытки сделать его неизбираемым. Одним из слабых мест было то, что Клинтон рассматривалась как кандидат от политического истеблишмента, а не от рядовых граждан. Кампания была негативной, основанной на недостатках характера противника, а не на плюсах конкурентной политики. Эта относительная слабость проявляется и сейчас. Заметны определённое отчаяние и отсутствие инноваций, использование той же тактики, что и в 2016 году, отсутствие новых идей для привлечения населения и усугубление старых ошибок.
Выборы 2020 года, похоже, движутся в прежнем направлении – лагерь Байдена рассматривается многими как погрязший в политических интригах истеблишмента. Американские спецслужбы, которые в 2016 году активно пытались не допустить избрания Трампа, а затем стремились снять его с должности под предлогом сговора с Россией, теперь предупреждают о новом «российском вмешательстве», направленном против Байдена, но с дополнительным аспектом, ибо теперь Китай и Иран тоже не хотят переизбрания Трампа. При этом Россия по-прежнему считается самой активной иностранной державой, пытающейся ниспровергнуть американскую демократию с помощью крайне «изощрённых» и фантастических международных заговоров. В ход идёт обычный подбор эмоционально заряженных словечек – «взлом выборов», «дезинформация», «сеяние разногласий» и так далее.
Токсичная информационная среда создаёт когнитивный эффект, из-за которого умеренные политические деятели со всех сторон всё чаще рассматриваются как «новые радикалы». Использование нарратива о «Рашагейте» для отпугивания американских избирателей от Трампа и привлечения их к кандидату от Демократической партии может быть эффективным только в том случае, если соответствующие электоральные сегменты придерживаются близких взглядов на мир как в ценностно-нормативном аспекте, так и на уровне фактов. Это ясно видно при анализе идеологического разрыва между избирателями и теми, кто воспринимает Россию как врага или враждебного соперника. Опросы общественного мнения показывают, что в целом избиратели-республиканцы более благосклонны к России, чем избиратели Демократической партии. Это связано с идеологическими и культурными факторами идентичности. Так, американские социальные и культурные консерваторы склонны чувствовать близость с Россией на основе консервативных ценностей. Это может привести к тому, что по крайней мере часть избирателей не испугается до такой степени, чтобы голосовать за демократов. Таким образом, результат президентских выборов в США в 2020 году, кажется, будет ещё труднее предсказать, не в последнюю очередь из-за интенсивного использования психологических операций и политической войны, которые призваны повлиять на восприятие и мнение избирателей, когда они придут к избирательным урнам.