Эскалация конфликта между Индией и Пакистаном, которые не так давно вступили в Шанхайскую организацию сотрудничества, является, помимо прочего, проверкой на прочность для этой организации. Вооружённые столкновения между Индией и Пакистаном – первый случай серьёзного военного конфликта между членами ШОС. И от того, насколько энергично и успешно ШОС будет действовать в вопросах его урегулирования, прекращения огня и восстановления доверия, зависит будущая стабильность всей организации в целом, пишет для ru.valdaiclub.com Олег Барабанов, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».
Начавшийся на днях очередной вооружённый конфликт между двумя ядерными державами Индией и Пакистаном заставляет вновь обратить серьёзное внимание как на проблемы международной безопасности в Южной Азии, так и на стратегию внешней политики России в данном регионе.
Особенностью данного конфликта является то обстоятельство, что он первый – после того, как Пакистан и Индия вступили в ШОС. Собственно, одна из целей их одновременного вступления в эту организацию как раз и состояла в том, чтобы использовать механизмы ШОС для укрепления доверия и разрешения конфликтов между двумя странами. Поскольку в этой сфере положительный опыт у ШОС достаточно значителен.
Напомним, исторически Шанхайская организация сотрудничества выросла из советско-китайской комиссии по укреплению мер доверия на границе и предотвращению пограничных инцидентов. Поэтому изначальная задача ШОС как раз и состояла в том, чтобы разрешать конфликты, подобные тому, который сейчас происходит между Индией и Пакистаном. И за годы существования организации опыт по трансформации изначального недоверия в существующее сейчас всеобъемлющее стратегическое партнёрство России и Китая, по регулированию противоречий между государствами Центральной Азии накоплен большой и говорит сам за себя. Поэтому сегодня эскалация конфликта между двумя членами ШОС является, помимо прочего, ещё и проверкой на прочность и эффективность для самой организации. По сути, вооружённые столкновения между Индией и Пакистаном являются первым случаем военного конфликта между членами ШОС. Ранее был лишь один случай, приближающийся к этому: масштабные и кровавые межэтнические столкновения между киргизами и узбеками в Оше в 2010 году, но они, к счастью, не привели к межгосударственному вооружённому конфликту между этими двумя странами.
Сегодня же мы имеем дело с качественно новым вызовом к доверию в эффективность ШОС. Если заострять вопрос, то именно сейчас проходит проверка того, а было ли оправданным расширение ШОС на эти страны. В результате, от того, насколько энергично и успешно именно ШОС и члены ШОС будут действовать в вопросах урегулирования индо-пакистанского конфликта, прекращения огня и восстановления доверия, зависит будущая стабильность и надёжность всей организации в целом.
Если же говорить о позиции России в отношениях между Пакистаном и Индией, то в ней после вступления этих стран в ШОС произошла значимая эволюция. Ведь раньше, традиционно со времен афганской военной кампании 1980-х годов Пакистан в российском общественном мнении воспринимался чаще всего негативно через призму этого конфликта. А Индия, наоборот, также традиционно с советских времен для российского общества представлялась как дружественный партнер. Этому способствовали и активные межгосударственные связи (как двусторонние, так и в формате БРИКС), и общественные инициативы. Следует отметить и большой поток российских туристов в Индию, и общий интерес значительной части россиян к индийскому культурному и духовному наследию. Ответом на этот запрос, к слову, стала весьма эффективная индийская политика «мягкой силы» по продвижению в России положительного образа Индии и широкого спектра культурных инициатив. Итогом чего было достаточно чёткая проиндийская позиция в российском общественном мнении, когда речь заходила о выборе между Индией и Пакистаном.
В последние же годы ситуация начала меняться. И в контексте вступления Пакистана в ШОС, и в контексте урегулирования ситуации в Афганистане значительно интенсифицировались двусторонние межгосударственные отношения. Диалог России и Пакистана начал приобретать всё большую партнёрскую доверительность. Немаловажно отметить, что его значимым элементом стало сотрудничество по линии министерств обороны. Летом 2018 года в горах Пакистана состоялись двусторонние военные учения «Дружба – 2018». В феврале 2019 года Россия была представлена на международных военно-морских учениях Aman, которые проводил военно-морской флот Пакистана. Развивается и сотрудничество в военно-технической сфере. Укрепляется экспертный диалог между «мозговыми центрами» двух стран как по вопросам региональной безопасности, так и по двусторонним отношениям. В последнее время стали открываться новые возможности и для интенсификации экономического сотрудничества России и Пакистана. Дополнительные перспективы для этого представляют форматы большой паневразийской инициативы «Один пояс – один путь», выдвинутой Китаем и поддержанной Россией. Её значительной составной частью является эффективно реализуемый проект китайско-пакистанского экономического коридора по модернизации транспортной и иной инфраструктуры Пакистана и развитию нового порта Гвадар на западе Пакистана. Тем самым южное радиальное ответвление от нового «шёлкового пути» начинает активно работать.
И в Пакистане в связи с этим начинают проявлять интерес к тому, чтобы соединить этот южный маршрут с предполагаемым северным маршрутом, который вёл бы от магистральной линии нового «шёлкового пути» в Россию к арктическим портам. Тем самым можно было бы реализовать трансевразийскую меридиональную сеть через весь континент от Арктики до тёплых морей. В этой связи проекты о строительстве дорожной, газотранспортной и иной инфраструктуры на западном участке границы между Россией и Китаем на Алтае начинают приобретать не только двустороннее, но и общеевразийское измерение. В случае их реализации маршрут нового «пути» получит два полноценных «крыла» – на Юг и на Север, и тем самым сформируется устойчивая геоэкономическая линия Россия – Китай – Пакистан.
На укрепление взаимного интереса между Россией и Пакистаном влияют и внешние факторы. К их числу стоит отнести прогрессирующее ухудшение отношений между Пакистаном и США. С другой стороны, мы видим сейчас усиление геополитических связей между Индией и США. Новые проекты Индо-Пацифики, объединяющие четвёрку стран (США, Австралия, Япония, Индия), могут привести к серьёзному сдвигу в балансе сил в регионе, что затрагивает интересы как Пакистана, так и России.
Можно отметить и временами проявляющееся недоверие к России в экспертном сообществе Индии из-за слишком тесного, по их мнению, партнёрства России с Китаем, в результате чего Россия якобы теряет самостоятельную политическую субъектность в Азии. Такой взгляд на Россию исключительно через призму индийско-китайских противоречий и не соответствующий действительности, очевидно, не способствует укреплению доверия. Таким образом, политика США в регионе (и, возможно, намечающаяся связка Индии и США) служит дополнительным внешним стимулом к диалогу России и Пакистана. Другой не менее важный вопрос в российско-пакистанских отношениях – это необходимость выстраивания взаимного позитивного образа в общественном мнении двух стран. Выше уже говорилось о негативном влиянии афганской военной кампании 1980-х на имидж Пакистана в России. При этом мы в России часто не принимаем во внимание, что точно такая же ситуация сложилась и с образом России в пакистанском общественном мнении. Наследие той афганской войны оказало серьёзное дестабилизирующее воздействие на Пакистан. Это и бесконтрольное распространение оружия по территории страны, и рост проблемы наркотиков, и массовый приток афганских беженцев и проблемы их адаптации в пакистанском обществе, и связанные с этим межэтнические противоречия (особенно в Карачи и провинции Синд, но не только), и рост экстремизма, и многое другое. Пакистанская исследовательница Имрана Бегум в вышедшей год назад книге о влиянии афганской войны 1980-х на Пакистан использует даже термин «талибанизация Пакистана» как итог той войны.
В результате для достижения устойчивого доверия в общественном мнении двух стран необходима целенаправленная и весьма деликатная работа с обеих сторон, умение слышать друг друга, открыто и непредвзято обсуждать сложные исторические проблемы и их преодоление сегодня. К слову, успешный российско-китайский опыт выстраивания взаимного общественного доверия после долгих лет негатива вполне может быть применен и здесь (и формат ШОС как раз способствует этому). Важно и развитие двусторонних общественных связей, увеличение взаимных поездок граждан. Недавние инициативы нового пакистанского премьер-министра Имран Хана по развитию туризма в Пакистане, по открытию его богатого исторического и культурного наследия миру могут способствовать этому. В итоге российское общество стоит сейчас перед выбором нужной сбалансированной реакции на новый индо-пакистанский конфликт. Этого требует и стабильность в ШОС, и национальные интересы страны в регионе.
Отметим, что у России есть успешный опыт нахождения весьма деликатного баланса и эффективного модерирования конфликта между Арменией и Азербайджаном по поводу Карабаха. Подобный же баланс Россия выстраивает и в Сирии по отношению к большинству внешних акторов в этом конфликте. Думается, что именно такой сбалансированный подход с акцентом на дружественность и доверие России по отношению к обеим сторонам конфликта и поиск взаимоприемлемых путей его урегулирования мог бы оказаться наиболее эффективным и по отношению к нынешнему индо-пакистанскому столкновению.
