Текущая ситуация на Ближнем Востоке вывела неарабские государства на более выгодные позиции по сравнению с арабскими, пишет эксперт клуба «Валдай» Цви Маген. Это произошло главным образом потому, что арабские государства не смогли в полном объёме осуществить процесс модернизации. Тенденция исламизации в регионе также нанесла вред и вызвала межэтнические конфликты. Одним из результатов стало относительное смягчение арабо-израильского конфликта. Однако нынешняя ситуация превратила регион в сложную политическую арену для основных мировых игроков.
Бывший президент Израиля Шимон Перес мечтал о новом Ближнем Востоке как о мирном и успешном регионе. В действительности сейчас мы можем видеть совсем иной Ближний Восток, и он совсем не такой, как его представлял Перес.
Если в прошлом в регионе доминировали арабские национальные государства, то сегодня региональную повестку дня диктуют неарабские государства, такие как Иран, Турция и Израиль. Наряду с ними дополнительным регионально значимым субъектом становится исламизм.
В нынешних условиях налицо острая конфронтация за региональную гегемонию между тремя акторами – арабским миром, неарабскими государствами и исламистским движением, – имеющая исторические, геополитические и идеологические корни. Эта конфронтация превращает Ближний Восток в центральную политическую арену для главных мировых игроков.
Что касается арабского мира, то в прошлом термины «Ближний Восток» и «арабский мир» были практически идентичными. В прошлом новые арабские государства, созданные европейскими державами, играли более активную роль в регионе. Речь шла о создании и продвижении концепции панарабизма и борьбы за лидерство.
В тех обстоятельствах неарабские государства – Турция, Иран и Израиль – казались второстепенными субъектами, погружёнными в свои проблемы. Кроме того, это было время ожесточённых битв арабов с Израилем, который в тот период стал самостоятельной региональной военной державой, в то же время налаживая позитивные отношения с другими периферийными государствами. Затем новый поворот событий привёл к тому, что арабские государства потеряли свои лидирующие позиции и в свою очередь стали второстепенными региональными субъектами. Общая причина упадка арабских государств состоит в том, что они не смогли успешно модернизироваться. Большинство из них страдают от критического дисбаланса между населением и ресурсами при неизменно низких экономических показателях. Арабы остаются крупнейшей этнической группой в регионе, но ни одно арабское государство в настоящее время не является ведущей силой на Ближнем Востоке.
В этих обстоятельствах, после суматохи «арабской весны», арабские общества снова раздираемы расколом между суннитами и шиитами.
Пустота, образованная слабостью арабов, была заполнена неарабскими государствами региона – Ираном, Турцией и, в меньшей степени, Израилем. Следовательно, Турция и Иран оказались значительно более сплочёнными и политически успешными, чем арабские нации, на протяжении многих лет являясь крупными, густонаселёнными и суверенными странами с собственной культурной самобытностью.
В настоящее время шиитский Иран усиливает своё региональное положение и стремится к достижению региональной гегемонии. Господство Ирана достигло новых высот с возрастающими экспансионистскими устремлениями, стимулируя антагонизм со стороны суннитских арабских государств, которые не приемлют иранский гегемонизм.
Нынешнее агрессивное поведение Турции вызвано такими соображениями, как разочарование в отношении ЕС, обеспокоенность курдской угрозой и стремление решить внутренние проблемы за счёт внешнеполитической деятельности, однако ключевую роль играет нео-османизм, подогреваемый исламистскими тенденциями.
Кроме того, вовлечённость в сирийские дела с учётом вышеупомянутых соображений подтолкнула Турцию к сотрудничеству с Россией и Ираном. В последнее время Турция усиливает своё региональное присутствие и на других направлениях, таких как Средиземноморье. Однако такие действия вызывают озабоченность Запада и могут привести к очередным политическим извивам.
Что касается исламистского фактора, то он резко возрос, когда несколько десятилетий назад арабский национализм был побеждён и оказался не в состоянии объединить всех арабов в одну нацию. Это создало огромный идеологический вакуум, который был заполнен исламской политикой. Исламисты могут утверждать, что светский арабский национализм оказался не в состоянии решить насущные проблемы, а ислам стал ключевым маркером коллективной идентичности. Исламизм как доминанта в ряде региональных государств, а также негосударственных организаций борется за то, чтобы стать главной консолидирующей силой в ближневосточном регионе и во всём исламском мире. Однако его усилия стать главным актором в ближневосточных делах пока безрезультатны из-за сопротивления региональных игроков и вмешательства мировых держав.
Что касается Израиля как одного из неарабских государств на Ближнем Востоке, то ранее он поддерживал дружеские отношения с другими членами этой группы – Ираном и Турцией. Однако в настоящее время эти бывшие друзья Израиля стали его противниками, в то время как отношения с арабским миром изменились. Если когда-то арабо-израильский конфликт был ядром региональной политики, Израиль был изолирован и практически все арабские государства рассматривались как активные враги, теперь это не так. Израиль заключил мир с некоторыми ключевыми арабскими государствами – Египтом и Иорданией – и у него есть общие интересы с другими странами региона. Однако альянс ограничен до тех пор, пока Израиль и палестинцы не примут какую-либо форму политического урегулирования. Тем не менее все арабские государства разделяют глубокую озабоченность по поводу возможного вывода американских войск и замыслов иранского гегемона, в то время как Израиль в настоящее время является главным борцом с иранской гегемонией в регионе.
Что касается сверхдержав, то присутствие России в Сирии направлено на то, чтобы утвердить её позицию главного влиятельного игрока на Ближнем Востоке. В то время как Россия вмешивается относительно последовательно, создаётся впечатление, что на настоящем этапе Россия и США, противостоя друг другу, застряли в региональной грязи. Они пытаются дать ответ на региональные вызовы, особенно в вопросах внешней политики Ирана и его ядерных амбиций. Эта ситуация вызывает озабоченность Запада, в то время как возможный уход США из региона усиливает чувство уязвимости у суннитских союзников Вашингтона. Он может оставить Россию в качестве доминирующего и влиятельного внешнего игрока. В этом случае задача Москвы будет заключаться в поддержке реализации жизнеспособного будущего регионального порядка.
Таким образом, текущая ситуация на Ближнем Востоке вывела неарабские государства на более предпочтительные позиции по сравнению с арабскими. Это произошло главным образом потому, что арабские государства не смогли в полном объёме осуществить процесс модернизации. Тенденция исламизации в регионе также нанесла вред и вызвала межэтнические конфликты. Одним из результатов стало относительное смягчение арабо-израильского конфликта. Однако нынешняя ситуация превратила регион в сложную политическую арену для основных мировых игроков.
Эти реалии ставят вопрос о дальнейшем статусе неарабских государств и угрозах региональной безопасности. Ответ остаётся неясным до тех пор, пока Иран и Турция видят свою цель в достижении региональной исламской гегемонии, которая ставит под угрозу интересы арабских государств. Только если поведение неарабских государств на мировой арене изменится, может произойти положительный сдвиг. Может быть, тогда родится новый Ближний Восток.
