Иран столкнулся с новыми вызовами. И то, что месть свершилась, вовсе не означает отсутствия подобных инцидентов в будущем, поскольку красная линия пройдена и отходить назад никто не намерен. Иранцам ничего не остаётся, как заняться укреплением собственной безопасности. В Тегеране уверены – доверять никому нельзя. Вероятно, именно этот принцип и помогал выживать Ирану на протяжении тысячелетий, пишет аспирант Центра постсоветских исследований ИМЭМО им. Е.М.Примакова РАН Фархад Ибрагимов.
Едва начавшись, 2020 год оказался богатым на громкие политические события. Гибель генерала, главы спецподразделения «Кудс» Корпуса стражей исламской революции Касема Сулеймани в аэропорту Багдада в ночь на 3 января на удивление некоторых экспертов сплотила всё иранское общество – в независимости от взглядов и отношения к действующему режиму. Сулеймани ещё до своей гибели стал символом воинственности и мужества. В силу традиционных и ментальных особенностей эти свойства Иран ценил всегда – независимо от того, каким было политическое устройство в стране – Персидская империя, просвещённая монархия или теократический строй.
Касема Сулеймани называли не иначе, как «архитектором иранской внешней политики на Ближнем востоке». Он входил в ограниченный круг людей, которым верховный лидер Исламской Республики аятолла Али Хаменеи доверял. Сулеймани пользовался огромной популярностью не только у себя на родине, но и среди всех шиитов Ближнего Востока. Безусловно, его гибель застала весь Иран врасплох. В Тегеране не предполагали, что американцы отважатся перейти красную линию, убив генерала, хотя сам Сулеймани не раз заявлял, что готов к такому исходу.
После произошедшего реакция иранской стороны не заставила себя долго ждать – Али Хаменеи пообещал «суровую месть» за убийство генерала КСИР, а президент Хасан Роухани – дать США «сокрушительный ответ». В свою очередь президент США Дональд Трамп не мог не отреагировать на выпады Тегерана и пригрозил ударами по 52 объектам Ирана в случае нападения на американцев. Страсти накалялись, иранские политики не молчали даже во время трёхдневного траура, объявленного властями в связи с гибелью Сулеймани.
Все эти дни мир находился в состоянии напряжения, которое подогревали новости, поступающие как из Тегерана, так из Вашингтона. Многие гадали, насколько Иран будет решителен в своих действиях и сколько времени ему понадобится на то, чтобы ответить. Эксперты и журналисты всерьёз задумывались над тем, начнётся ли полномасштабная война между двумя странами и к чему она в конечном итоге может привести.
Вопрос стал особенно актуальным после ракетного удара Ирана по американским военным базам в Ираке. Тегеран решил не откладывать ответ в долгий ящик – как только траур в стране завершился, Иран стал действовать. Властям необходимо было сохранить лицо в глазах народа, который требовал мести за убитого генерала Сулеймани. Иранские СМИ и телеканалы соревновались в агрессивности подачи информации, местные эксперты и лидеры общественного мнения призывали Хаменеи ответить США и Израилю самым жёстким образом, не тянуть со временем.
Убийство Сулеймани, вне всякого сомнения, повлияло на внутренние процессы в Иране. Страна объединилась под единым знаменем исламского духовенства. Самые разные слои иранского общества, с самыми разными взглядами и отношением к режиму сплотились во время траурных процессий по всей стране, митинги устраивались даже в тех городах, где церемонии прощания с убитым генералом не проходили – Тебриз, Исфахан, Ардебиль. Миллионы людей вышли на улицы с лозунгами «Смерть Америке!», «Смерть Англии!», «Смерть Израилю!» и портретами Касема Сулеймани, тем самым открыто продемонстрировав готовность пойти на дальнейшую конфронтацию со Штатами. Пожалуй, таких стихийных акций не было с похорон лидера революции аятоллы Рухоллы Хомейни в 1989 году. Иранские власти и сами не ожидали подобного всплеска эмоций среди общества.
Исходя из этого, новые «мощные санкции», которые пообещал ввести президент Трамп могут стать не настолько действенными, насколько надеется Белый дом. Безусловно, они повлияют на уровень жизни, рост инфляции, дальнейшую девальвацию национальной валюты. Возможен и рост миграционных процессов – молодые люди продолжают уезжать из страны в поисках лучшей жизни. Некоторые обеспеченные иранцы и вовсе приобретают жилье в крупных городах соседних государств – главным образом, в Баку, Стамбуле, Батуми. Но есть и обратная сторона медали. Учитывая тот факт, что иранские власти пытаются удержать население на столпах духовности, религиозной философии и морали, санкционное давление не приведёт к тому, на что рассчитывает Трамп – свержению народом действующего режима. Особенно теперь. Да, ещё несколько месяцев назад подобный сценарий был бы возможен: страна была охвачена массовыми протестами из-за повышения цен на бензин, в связи с чем президент Роухани стремительно потерял кредит доверия, а некоторые даже позволяли себе выкрикивать лозунг «Смерть Хаменеи!».
Сейчас ситуация изменилась на 180 градусов. Иранские власти чувствуют решительную поддержку населения, и им гораздо проще принимать решения. Не секрет, что Иран привык действовать достаточно прагматично, взвесив все за и против, даже если риторика в этот момент самая что ни на есть жёсткая. Однако в этот раз он среагировал стремительно, нанеся удары по американским базам в Ираке, на что Трамп решил ответить очередной порцией санкционного давления.
Казалось бы, на этом всё должно прекратиться: Тегеран выполнил свой долг, отомстив за Сулеймани. Он даже призвал Вашингтон вернуться к СВПД, что ещё несколько дней назад казалось немыслимым, поскольку 5 января Иран отказался от последнего ограничения по ядерной сделке, касающегося количества центрифуг для обогащения урана.
Но если раньше в парламенте Ирана и на уровне окружения Хаменеи велись стихийные споры о необходимости иметь в своём арсенале ядерное оружие, то в свете последних событий подобные дискуссии вряд ли могут возникнуть. В нынешних обстоятельствах фетва Хаменеи, в которой говорится о запрещении производства, накопления и применения ядерного оружия, может утратить свою силу.
Иран столкнулся с новыми вызовами. И то, что месть свершилась, вовсе не означает отсутствия подобных инцидентов в будущем, поскольку красная линия пройдена и отходить назад никто не намерен. Иранцам ничего не остаётся, как заняться укреплением собственной безопасности. В Тегеране уверены – доверять никому нельзя, за них не вступятся ни Москва, ни Пекин, ни кто-либо ещё. Вероятно, именно этот принцип и помогал выживать Ирану на протяжении тысячелетий.
