Ожидаемый после долгого перерыва саммит лидеров России, Украины, Германии и Франции в нормандском формате в Париже 9 декабря приковывает к себе пристальное внимание не только политических кругов, но и общества. В этот раз помимо собственно «узкой» повестки, посвящённой, несомненно, важным и сложным вопросам урегулирования в Донбассе, саммит вписывается, по крайней мере в своём медийном измерении, в более широкий контекст значимых международных событий.
Его освещение в западной прессе вполне может наложиться на этот контекст и спровоцировать новую волну тотальных обвинений против России, считает программный директор клуба «Валдай» Олег Барабанов.Так получилось, что к дате нормандского саммита оказались хронологически привязаны сразу три значимых события: газ, ВАДА и Союзное государство. И поэтому вполне прогнозируемо, что в международном общественном мнении может возникнуть своего рода кумулятивный медийный резонанс в отношении всех трёх тем. И тогда итоги самого обсуждения ситуации в Донбассе (какими бы они ни были) могут утратить самостоятельное медийное значение и стать лишь одним из элементов гораздо более широкого информационного выхлопа.
Больше того, доминирующий вектор восприятия по другим событиям способен ощутимо повлиять и на медийную оценку самой нормандской встречи. Этот кумулятивный эффект способен оказать серьёзное воздействие на текущий международный имидж России в целом, и потому его не стоит недооценивать.
Что касается собственно донбасской повестки, то здесь ситуация достаточно непростая. На неё влияет и внутриполитическая ситуация на Украине, и снизившийся на 20% рейтинг одобрения президента Владимира Зеленского.
С одной стороны, на него не прекращается давление со стороны националистических правых радикалов, а также бывшей властной команды Петра Порошенко. Мы это видели и в ситуации с разведением войск в Донбассе, и в постоянно звучащих угрозах, что если Зеленский «что-то не то» подпишет на нормандском саммите, то ему уже не быть президентом Украины.С другой стороны, собственные ресурсы Зеленского по социальной мобилизации пока тоже выглядят ограниченными. Неудачей по большому счёту закончились его попытки организовать своего рода «марши мира» в течение октября-ноября как контршаги в противовес маршам и выступлениям радикалов. Скандалы и первые знаки коррупции внутри правящей фракции «Слуга народа» в украинском парламенте также показывают, что эмоциональная поддержка Зеленского и его команды полгода назад может быстро исчезнуть.
В этом контексте украинский президент применительно к урегулированию в Донбассе выдвинул свою «формулу Зеленского», которая, мягко говоря, является «новацией» по отношению к классике Минских соглашений. Суть её в том, что выборы в Донбассе могут быть проведены только после взятия под контроль ОБСЕ (или иных миротворцев) украинско-российской границы, после расформирования всех милицейских формирований ЛНР и ДНР и ввода на их территорию украинских войск. В выборах смогут принять участие только зарегистрированные на Украине партии и под полным контролем украинского ЦИК. При этом Зеленский (в контексте своей идеи о скорой смене всех местных органов власти на Украине) говорит о необходимости как можно более быстрой организации таких выборов в Донбассе: в идеале весной 2020 года или осенью. Понятно, что такой подход практически не оставляет места для манёвра и делает волеизъявление антиукраински настроенной части народа Донбасса практически невозможным. С этим связана и неясная ситуация с продлением украинского закона об особом статусе Донбасса на следующий 2020 год. Собственно, главная интрига нормандского саммита и состоит в том, удастся ли украинскому президенту продавить «формулу Зеленского» (всю или частично) и позиционировать её как решение саммита в целом. При этом естественно, что в случае неудачи этого плана во всём будут обвинять Россию.
Но донбасской повесткой не исчерпывается текущая динамика российско-украинских отношений. Не меньшее место в них занимает газовая политика. В конце этого года, как известно, истекает действие контракта на транзит российского газа через Украину потребителям в странах ЕС. Переговоры в тройственном формате «Россия – ЕС – Украина» пока не привели к устраивающему всех результату. И в этой связи весьма показательно заявление Владимира Зеленского, что он намерен вынести обсуждение газовой проблемы на нормандский саммит (который собирается совсем по другому поводу). Более того, новости с «газовых фронтов» для части медийного спектра представляются гораздо более важными, чем собственно урегулирование в Донбассе. Тем самым нормандский саммит в Париже получает первый дополнительный контекст, связанный с вопросами «энергетической безопасности ЕС». И медийный выхлоп по этому вопросу в странах ЕС может быть не менее сильным, чем по Донбассу.
Широкое медийное измерение саммита будет связано и с той остротой, которую получил украинский вопрос во внутриполитической борьбе в США. В её контексте в Вашингтоне есть достаточно влиятельных сил, которые не заинтересованы в мирном урегулировании по Донбассу (это усилит роль стран Европы во влиянии на Украину в пику США и ослабит пресловутую «партию войны» в Киеве, на которую делали ставку многие силы в Вашингтоне в своей антироссийской стратегии). Также нормализация или смягчение российско-украинских отношений могут быть восприняты антитрамповскими кругами в США как то, что начинает выполняться известный совет Трампа Зеленскому: «Решайте эти вопросы с Владимиром Путиным». Тем самым сформируется медийное восприятие, что Зеленский следует курсом Трампа, а не Демократической партии в Вашингтоне. А это вновь создаст угрозу того, что полноценный компромат на Байдена будет всё-таки предоставлен украинской стороной.
Далее. Урегулирование газовых вопросов также не в интересах США, поскольку американский сжиженный газ всё более чётко позиционируется как альтернатива российскому на рынках ЕС. Тем самым давление на украинского президента со стороны разных сил в США в контексте саммита будет только возрастать, и нельзя исключать, что Зеленского будут подталкивать именно к негативному исходу всего комплекса переговоров.
Наконец, есть ещё два события, не связанных с Украиной, но хронологически накладывающихся на дату нормандского саммита. Одно из них – это то, что в тот же день, 9 декабря, и там же, в Париже, назначено заседание исполкома антидопингового агентства ВАДА, где будут обсуждаться выдвинутые обвинения против России по поводу базы данных московской антидопинговой лаборатории, и в случае их признания – спортивные санкции против России. Понятно, что такое «запараллеливание» этих событий в один день и в одном месте может привести к вполне ясному медийному соблазну оценивать их совместно. И тогда неудачный для России исход и тут, и там (или его позиционирование таковым) приведёт к кумулятивному негативному эффекту в медийной сфере на Западе с новой порцией тотальных обвинений во всём в адрес России.
Другое событие ожидается за день до нормандской встречи: это саммит Союзного государства Белоруссии и России. На нём, по открытой информации, запланировано обсуждение дорожных карт по интеграции двух наших стран в рамках Союзного государства. Не секрет, что ряд сил на Западе стремится «запараллелить» политическую динамику Белоруссии и Украины и подтолкнуть Белоруссию к следованию по украинскому пути. В этой связи характер отношений в Союзном государстве вполне может быть использован для новых информационных атак на Россию в западных медиа, и кумулятивный медийный эффект от этого прямого сопоставления Белоруссии и Украины тоже вполне просчитываем.
В итоге ожидаемый нормандский саммит по Донбассу важен и сложен не только сам по себе, как было до этого. Его освещение в западной прессе вполне может наложиться на более широкий контекст и спровоцировать новую волну тотальных обвинений против России. Это надо понимать и быть к этому готовым.